В. Игроки все время это обсуждают, так как многие из вас имеют различных друзей в туре, и многие говорят, что, да, я точно могу это на время выкинуть из головы и забыть том, с кем я играю. Но складывалось впечатление, что вы думали немного о том, что это ваша подруга, да?
С.К. Ну да, чуточку. Иногда это невольно попадает в голову. Но я старалась не думать об этом и, полагаю, это довольно хорошо мне удавалось. Даже во втором сете, второй сет был намного лучше. Первый по началу складывался напряженно, но я старалась. Я думаю, что мне действительно удалось оставить эти мысли в стороне, хоть сегодня это было и нелегко.

В. Я мог бы отметить, что вы один из моих фаворитов в туре. Я все еще помню, насколько вы были счастливы после победы на U.S. Open. Но, наблюдая вас в начале этого турнира, мне не показалось, что вы играли полностью в свою силу, так сказать, с присущей вам мощью, с какой вы обычно ассоциируетесь у меня. Кажется, что на сегодняшний момент вы постепенно возвращаетесь к своим лучшим кондициям, я прав?
С.К. Спасибо. Мы участвуем в турнирах каждую неделю, так что это очень трудно каждый день играть с одним и тем же количеством энергии. Я по-прежнему иду на матч и по-прежнему стараюсь изо всех сил, как могу. Но в некоторых матчах случается, что ты оказываешься не готов на все 100 %, как должно.

В. Верно.
С.К. Возможно, в некоторых моментах не хочется чересчур переутомлять себя. В таком случае я даю себе время войти в турнир, поскольку не хочу прямо с первого матча резко усиливать свою игру, впрочем, вы ни от кого не можете этого требовать. Каждый входит в игру, и я сегодня играла получше. Я начала намного лучше чувствовать мяч - а вот почему, я позже здесь узнала - так как действительно не могла справляться с отскоком. Неудобно, конечно, об этом говорить, но это было очень странно. А сегодня у меня стало лучше получаться. Так что я теперь мне более спокойно, и, надеюсь, завтра мне удастся еще улучшить игру.

В. Знаете, ваша заявка была одной из последних, которая была подтверждена, и почти накануне старта турнира появилась информация о том, что Светлана собирается принимать в нем участие. Турнир такого уровня, как Amy подтвердит, с таким денежный фондом должен иметь, по крайне мере, двух из четырех первых номеров рейтинга или тур должен сделать уступку тем, кто содержит турнир. Кто-нибудь вам повелел заявиться на турнир?
С.К. Нет-нет, ничего подобного. Я имею в виду, что календарь – очень трудная штука. Для того чтобы турниры имели хорошую сетку, существуют жесткие правила заявки на них. И сейчас, заявившись на этот турнир, я оказалась в очень сложной ситуации. Это имеет огромное значение для меня. Это лучше для тура, но я думала о себе, о своей игре. Поскольку я болела бронхитом в начале года, так что не могла хорошо подготовиться к Australian Open и не была в очень хорошей форме. Таким образом, я чувствовала, что мне необходима соревновательная практика.
Именно поэтому, потренировавшись, в последний момент я решила играть. Я сыграла в Дохе, в Дубаи и затем я почувствовала, что не хочу возвращаться назад к тренировкам. Я только хочу играть. Тогда я решила приехать сюда. Но я просила Double J внести изменение в мой сверхжесткий список обязательных турниров - я имею в виду свое участие в турнире Чарльстоне. В Чарльстоне был и так очень хороший состав, в отличие от Индиан-Уэллс. Так что я спросила, подлежит ли это изменению, и они не согласились сделать это для меня, но все же я решила дозаявиться сюда.

В. Так вы просили позволить вам не принимать участия в турнире в Чарльстоне или же вы просили позволить вам не принимать участия в турнире в Майами?
С.К. Я просила об изменениях моего турнирного графика, поскольку сверхжесткое правило заявки в турнирах заключается в том, что выбирается турнир и вас обязывают в нем сыграть.

В. Совершенно верно.
С.К. Но все же я думаю, что они очень хорошо относятся к игрокам, идя иногда на уступки. Но, тем не менее, окончательное решение играть тот турнир или этот принимает ВТА тур. К таковым был в начале года, к моей радости, отнесен Чарльстон, но сейчас для меня это получается с трудом выполнимым, поскольку мне нужна соревновательная практика именно в настоящее время, а не непосредственно перед French Open, понимаете, что я подразумеваю?
И я подумала, что и для тура, к тому же, это было бы намного лучше, потому что у них здесь не было такого сильного состава участников, как в Чарльстоне. Но я также понимаю их решение, поскольку за последние годы в Чарльстоны всегда был впечатляющий состав, и тут внезапно каждый снимается. При наличии меня они имеют более или менее большую гарантию, так как мой турнирный календарь составляют достаточно надежные люди.

В. Таким образом, вам предстоит играть так же и в Чарльстоне?
С.К. Да.

В. Вы очевидно очень-очень близки к вершине в рейтинге. Что вам необходимо изменить в своей игре, чтобы обеспечить себе первое место?
С.К. Я не думаю, что дело настолько в игре. Я сказала бы, что все заключается только в последовательной работе, в том, чтобы прибывать на корте и принимать только правильные решения все время. Потому что я считаю, что игра у меня поставлена. Речь не идет о том, что у меня нет хорошего бекхэнда или о том, что я отлично подаю. Я могу усилить свою подачу, это бы мне очень помогло. Я непременно хочу много работать над своими выходами к сетке для завершения розыгрышей. Это то, над чем мне обязательно стоит поработать с технической точки зрения.
Но я бы хотела просто исполнять на корте то, что задумаю, во время розыгрышей. Я читала так много интервью с Роджером, по его мнению, очень важно правильно играть решающие очки. Так что я думаю, это имеет огромное значение.

В. Получается, что дело в большей степени в ментальной подготовке, нежели чем в технической и физической?
С.К. Да.

В. Вы имеете веру в себя в ключевые моменты или это то, над чем вы все еще работаете?
С.К. Нет, но речь идет об уверенности. Если вы обладаете уверенностью, то вы играете гораздо лучше такие очки. Дело в соревновательной практике, так что это еще одна причина, по которой я здесь, поскольку я действительно хочу играть матчи и хочу получить эту ни с чем не сравнимую уверенность. Никакая подготовка и рядом не стоит с теми ощущениями, когда я выиграла Miami, U.S. Open. Я имею в виду, что я обладала силой. Я по началу играла ни шатко, ни валко, но каждый матч усиливала свою игру. В середине турнира в Майами я почувствовала, что не могу упустить ни одного мяча.
Это и есть та уверенность, которая позволяет идти дальше, и чем скорее она появится, тем будет лучше.

В. Когда вы играете, к примеру, с Жюстин, с который вы провели столько поединков, и она имеет ту самую уверенность на важных очках, а ваша куда-то понемногу исчезает?
С.К. С Жюстин совсем другая история. Я говорю обо всем остальном. Но в матчах с Жюстин, полагаю, я должна, в первую очередь, изменить свою ментальную подготовку, а не что-то в игре.

В. Объясните поподробнее.
С.К. Что ж, дело во мне, я думаю о различных аспектах. Я только не могу (неразличимо). Я хочу продолжать до тех пор, пока не сделаю это, пока не достигну. Но если у меня получится, то, думаю, все изменится для меня в лучшую сторону.

В. Так вы говорите, что она засела у вас в мыслях.
С.К. Я не сказала бы, что это так. Я не испытываю чего-то наподобие «о, великая Жюстин…». Я подразумеваю то, что, без сомнения, очень сильно уважаю ее, но, вероятно, мне следует немного понизить степень моего уважения. Тем не менее, я полагаю, что, то, какой теннис я показываю против нее, отличается от моего привычного стиля, поскольку я, наверное, слишком много ожидаю от ее игры, чем того следует.

В. Смотрели ли вы какие-нибудь матчи из 70-ых, 80-ых?
С.К. Нет, по правде говоря.

В. Вообще когда-нибудь смотрели те матчи?
С.К. Нет. Все дело в том, что, как я всегда рассказывала, я никогда не была в теннисе. Я росла в велосипедной среде. Я наблюдала за тем, как моя мама ездит по велотреку, это то, что я делала, когда была ребенком. Я никогда не смотрела теннис.

В. Так я имею в виду --
С.К. Я хочу сказать, конечно, я видела некоторые розыгрыши, когда, к примеру, Навратилова выигрывала турниры, но я никогда не смотрела матчи целиком.

В. Хорошо. Думаете ли вы, что путь развития технического прогресса в создании ракеток изменил теннисный спорт, если вы взгляните на те старые записи, вам покажется, что будто бы они играют в половину скорости по сравнению с днем сегодняшним.
С.К. Да-да.

В. Я только любопытствую, думаете ли вы, что это хорошо? Или нет? Утеряно ли что-нибудь с развитием технического прогресса и физической силы на сегодняшний момент?
С.К. Это забавно, потому что вчера или позавчера я общалась с Мартином (неразборчиво), он представитель Fila, и он играл раньше, он очень хорошо играл, и я спросила просто из любопытства. Я спросила: «Если бы я взяла в руки деревянную ракетку, сумела бы я попасть мячом в корт закрытой хваткой ударом справа или кто-нибудь другой, это было бы возможно? Было бы или нет?». Он говорит: «Ну, я не знаю. Это просто любопытно. Однажды ты должна попробовать провести выставочный матч с такой ракеткой». Я подумала: «Да, звучит заманчиво». Но в то же самое время я понимаю, что было бы очень трудно наносить мощные удары такой ракеткой.

В. Как полагаете, как бы вы играли сегодня, если бы все перешли на деревянные ракетки? Ваша игра улучшилась бы или ухудшилась по сравнению со всеми остальными?
С.К. Я думаю, что Амели Моресмо стала бы номером 1, поскольку стиль ее игры больше приближен к классическому, но ее форхэнд слишком плотный.

В. Как насчет вас, ваша игра стала бы лучше или хуже?
С.К. Я не знаю. Я думаю, что нужно хотя бы много раз соприкоснуться с такой ракеткой, а я действительно не знаю, как это.

В. Поскольку вы довольно сильно бьете по мячу?
С.К. Да, я знаю, к чему вы клоните. Я понимаю. Но...

В. Нет, я ни к чему не клоню.
С.К. Да, я имею в виду... не знаю. Я бы с радостью ей поиграла. Возможно, у меня получалось бы по-другому, не знаю. Теннис становится все более и более силовым и активно прогрессирует. Возможно, теннис и не должен был никуда развиваться, пока не появилась такая ракетка. Быть может, в следующий раз они станут создавать скоростные мячи, которых невозможно будет увидеть, так игра станет необычайно быстрой.
Нет, я не знаю. Так или иначе, скорости все возрастают. Я полагаю, что все же на некоторой стадии произойдет неминуемая остановка этого процесса.

В. Станут делать мячи больше или корты медленнее?
С.К. Я думаю, что, быть может, ракетки станут меньше или еще что-то придумают, или же просто сохранятся такие же. Плюс, взять Серену, к примеру: ее ракетка близка к пределу, как говорят. Я не знаю. Думаю, что она будет придавать мячу невероятную скорость с такой ракеткой.

В. Хорошо. У вас произошли какие-либо изменения в тренерском составе или же незначительные? Вы теперь с кем-то помоложе ездите. С кем вы путешествуете?
С.К. Со Стефаном Ортегой. Это тот же человек, с которым я путешествовала последние годы, и тот же, с кем я, путешествую, полагаю, с 2003 года. Я играла пару с Мартиной, затем я прекратила путешествовать с ним, и также я перестала играть пару с Мартиной, так что он начал тренировать ее. А я осталась в Emilious (?) Academy течение 2 лет, путешествуя с различными тренерами, двумя-тремя. И затем в прошлом году я решила начать снова работать со Стефаном.

В. Совершенно определено?
С.К. Да.

В. Как много времени вы проводите с Арантой, разговаривая о теннисе?
С.К. Не много, в действительности. Вероятно, если бы я захотела, сыграв матч, я бы пообщалась с ней. Она бы посмотрела его. Но у нее и так очень много дел и разных обязанностей. Но если я чувствую, что нуждаюсь в ее совете, я просто могу ей позвонить и поговорить о теннисе.
Но я полагаю, у меня очень квалифицированный тренер, и мне так повезло. Я ему полностью доверяю, и думаю, что он обладает очень цельным видением игры. А с Арантой я предпочитаю пообщаться на другие темы.

В. Кто, как вы полагаете, войдет в российскую команду Кубка Федерации: вы, Мария, Петрова, возможно, Чакветадзе?
С.К. Думаю, что Чакветадзе.

В. Вы полагаете?
С.К. Да, думаю, это будет именно Чакветадзе. Она, похоже, быстрее, чем другие девушки в рейтинге, прогрессирует.